Сначала я расскажу в кратце мои ощущения от российских профессоров, а потом перейду к британским, чтобы было понятно почему и как я их воспринимаю.
“русские”
Преподаватели с которыми я имел дело в России были довольно разнобразны, но в очень узком диапазоне: почти все были математики и только чуть-чуть было адекватных преподавателей. Из самых странных был историк. На мехмате надо было нам зачем-то знать историю россии, а я в жуткие отказы шел с историей этого государства. Историк был аварцем или еще каким кавказцем с седой бородой и чернющими глазами. Он тихо ненавидел студентов, а меня он ненавидел громко. Я ничерта не понимал в чтении текстов, пока он не сравнял меня с асфальтом, с тех пор я удивительно быстро улавливаю суть. Была Елен Борисна Мостовая, экономику читала для математиков, то есть для дураков, знаете книжки такие есть. Вот она была бы автором “Economy for Dummies”. Была неплохо знакома с Березовским, Гайдаром и Чубайсом, в лохматые годы в местном институте считала бюджет СССР, в москве в тот год чтото не заладилось. Сидела на кафедре политэкономии иногда, смеялась над экономикой СССР и клялась, что будет счастлива если ровно один студент что-то запомнит, остальным можно было не напрагяться и я очень надеялся, что тем студентом был я. Про экономику она рассказывала легко, остро и мило, при этом улыбалась своей интеллигентной улыбкой и снисходительно отвечала на вопросы. Писала в нархозе книжку “Домоведение” как мама Леонардо из сериала “Теория Большого Взрыва”, основываясь на собственных детях.
Другие преподы у меня изучали геном человека с помощью дифференциальных уравнений (Демиденко) на факультативе в институте математики, до сих пор вызывающем у меня холодок в позвоночнике. Был матанщик Водопьянов, очень харизматичный дядька рассказывающий матан как бред. Но так мило, что пожаловаться в бесплатном вузе было некому, он же светоч. Был Больбот, читавший теорию чисел, из всего помню только его хитроватую улыбку и пятна от мела. Был истерик Борисов, читал матстат и тервер. Ненавидел его с первого дня за лицемерие — его жена была директором нашей школы, а дочка была последней шалавой на районе, границы поведения которой можно было описать лишь показав карту родины. Борисов мне напоминал Михалкова.
Были алгебраисты, функанщики и даже дифгеометрист. Иногда предметы были настолько жуткими, что по ним автоматом ставили тройку, а за решение одной задачи — четверку. Мне было непонятно для кого вся эта показуха. То, что практически можно было применить преподавалось примитивно — программирование и иже с ними. Учтивость и репутация преподов была на уровне, кроме Бакланова — тот жег за весь универ. Это был семинарист по терверу без своих передних зубов уже раз десять. Он не давал жить ни мехмату ни эконому за что его в его же общаге (он был замдекана по ней) регулярно били. Пять на экзамене было невозможно получить по этому предмету совсем-совсем. Ну кроме не литературных случаев. Но, возможно, он чему-то научил :)
“британцы”
В общем о русских профессорах у меня ощущение как от всей родине. Странное. Есть шедевры, а есть вообще загадочные существа. В этом плане с моими математическими профессорами в Бёрбеке все проще.
Первое базовое понятие о британском профессоре — это уважительность. Она везде и во всем. Никто никогда не позволит себе даже звука о том, что вы что-то не так делаете по его/ее мнению. Единственный случай помню, чтобы профессорша по коммодитис и ценообразованию деривативов попросила убрать айфон со стола и не отвлекаться. Но она француженка и знаменитость, ей можно простить.
Второй момент о британских преподах: у них в офисе стоит огромный принтер с дыроколом и брошуровальщиком, они могут печатать любые хендауты мановением пальца. Как правило у каждого отдельный уютненький офис, общая кухня и несколько хайтек кофемашин. На стенах факультета висят модернистские картины, типа Энди Уорхола (репринт, не оригиналы), есть административные работники и куча аспирантов, сидящих как крысята в маленьких темных комнатушках. Профессорам полагается безлимитное количество маркеров не смотря на то, что в каждой аудитории есть комп и проектор.
Матметоды: Бакстер.
Крупный британец. Восемь лет преподавал в Империале, консультировал банк Англии и Дойчебанк. Очень красиво рассказывает, идеально пишет на доске, точно отслеживает все ли успевают записать. Процедурно — идеальный профессор. Отличный кембриджский акцент и родословная оттуда же. Папа — профессор финансов, книжки там же изданные. Из плюсов — так как он директор программы, приятно знать что бояться совсем нечего. Никаких жестких дедлайнов, никаких отмечаний присутствия на лекциях, аккуратные остановки на лекции для рассказала интересного математического или исторически связанного случая. Интеллект размером с бибиси. Из минусов — не очень связный предмет. Вроде бы обо всем как-то рассказывает, но четкого практического применения не видно, однако почти все что рассказывается на остальных предметах на его рассказ неслабо опирается. Практически живет в универе поэтому читает непрерывно. Хендауты дает редко, потому что хороо читает и каждый раз разное. Давал домашнюю работу — все ответы находимы в лекциях, делать приятно, но студенты недовольны.
Ценообразование: Брумелиус.
Худенький еврей, умудряющийся картавить в английском, где это принципиально невозможно. Рассказывает не очень связно, но дает распечатанные лекции, пьет чай, много останавливается на перерывы и вообще не напрягает. Отчитал десять лекций и сказал что устал. В общем не очень, но народ реагирует позитивно. Домашку дал сложную, но короткую, всем понравилось — рылись две недели в статьях, нашли три типовых решения, сдали, результатов нет второй месяц.
Ценообразование: Геман.
Тощая знаменитая француженка в жемчужных бусах и ссылками на мнение сына о себе. Консультирует Дойчебанк. Отчитала пять лекций и исчезла. Писала безумно мелко, много и большинство букв ее письма была из другой вселенной. Постоянно забывала маркеры, приходилось выручать своими при том, что их на факультете залежи. Рассказывала монотонной (совсем не британской) интонацией с сильным французским акцентом. На третьей лекции стало понятно что рассказывает чтото очень интересное, но изза хаотичной манеры пользования доской и занудной гнусавой интоннации это было тяжело понять сразу. К пятой лекции с ней было уже уютно, но на этом все закончилось. Хэндаутом послужили записки одногруппника отсканированные в офисе и распечатанные к следующей лекции. Их было три из пяти, одногруппник сам не пошел в офис, поэтому полагаться можно только на свои записи. Общее впечатление — мировая репутация портит довольно базовые качества профессора.
Ценообразование: Бречия.
Страшная итальянка. Преподавала в Йорке. Видимо женщины от науки принципиально отказываются от ухаживания за собой и предпочитают бабушкины вязанные вещи. Пишет еще хаотичней предыдущей, говорит крайне неуверенно, постоянно добавляет в конце предложения “m?” не знает, что такое перерыв каждые 80 минут, читает быстро, пишет хаотично, путается в материале и делает ошибки в вычислениях. Даже видавшие виды достают запасенный сендвич после поедания которого хватаются двумя руками за голову и смотрят на реакцию окружающих. Реакция у всех одинаковая: это преподаватель-катастрофа. Материал не очень сложный, но его очень много и он подан не очень интересно. Хендауты не совпадают с лекциями совсем. Пара заголовков совпала но не более. Написал про нее в деканат письмо, перезвонили, подтвердили все ее недостатки.
Ценообразование, семинары: хз.
Пришел сумасшедшего качества грек — все хорошо в нем. Отчитал великолепный семинар и исчез. Семинары отменили, перенесли, назначили замены. Текущая замена — безымянный француз, phd студент, ходил с нами на несколько предметов несколько раз. Решает неинтересно и долго, ощущение весьма среднее.
Эконометрика, лекции: Псарадакис.
Маленький пухлый грек с замашками гея. Отчитал десять лекций и устал. Это существенно, когда человек читает лекцию в течение двух с половиной часов, потому что среди ученых даже у женщин нет флиртующего поведения. Подобное поведение от чернявого профессора, сидящего на столе, положив на него всю свою сочную ножку смотрится как минимум странно. Первый, кто был одет на отлично и не цеплялся за глаза торчащей или заношенной рубашкой. Специфичность поведения компенсируется идеальным произношением для бывшего иностранца и сумасшедшая точность лекции. Во всем, от перемен до индексов. Ни разу не заглянул в заметки (из выше перечисленных по заметкам читала лишь Бречия). Есть ощущение что у него в голове загружен пдф с хендаутом. На третьей лекции стало понятно что можно оставлять большие поля при распечатке и писать на них. Скучный предмет раскрасился красками при настолько идеальном исполнении. Интонации напрягали, но затмевались изумлением от непрекращающегося качества подачи материала.
Эконометрика, лекции: Сола.
Седой лысеющий аргентинец в вязанном свитере. Подхватил с 11 лекции и будет читать до конца. Первая лекция прошла на ура, едва уловимый испанский акцент на отлично поставленной речи, впечатляющее резюме и первый и единственный лектор со слайдами. Хендауты не принес и вообще не носил. Со второй лекции как ушел в запой — говорит сбивчиво, быстро и много. Слайды распечатать нереально — их 70, хендаут нашелся на сайте факультета но слабо соответствует слайдам. Последовательность очень слабая. На третьей лекции начал задавать вопросы в стиле Бречии: “а? да? понятно?” чем заслужил покидание аудитории половиной группы, что не премянул отметить “популярность падает, надо улучшать качество, чтобы оставшаяся половина не ушла”. Материал не сложный, но подан откровенно тяжело, вопросы задавать бессмысленно, потому что он экономист, а вопросы в основном в математике. На лету решает свои уравнения и вроде бы создает ощущение толкового дядьки.
Эконометрика, семинары: Варва.
Молодой чех. Первое впечатление — негативное. Откровенно вызывающ и напорист. На третьем семинаре это ощущение проходит, когда становится понятно что он собирает вокруг себя толпу по интересам, с которой после семинара идет в паб пить (здесь же, пятница, все близко). На нескольких семинарах появился молодой здоровый лоб из магазинчика в подвале и мы заподозрили неладно. Потом выяснилось что парень учится на бакалавриате в финансах и попросился на дополнительные уроки. Пишет не очень аккуратно, пару раз сильно долго рассказывал задачу из-за чего переносил задачи на следующий семинар или выкидывал. С хэндаутами и распечатанными решениями проблем нет совсем, все четко. К концу курса стало понятно что он классный семинарист, на семинарах начались двухсторонние переговоры между доской и трибунами, начались математические игры — даешь неправильный ответ — выпиваешь лишнюю пинту. В целом неплохо.
Риск-менеджмент: Сатчел.
Кембриджский академик, состоит в финансовом комитете Тринити колледжа. Отчитал пять лекций. На лекции приезжал уставшим, собственного кабинета не имел. Седой, на пенсии, но выглядит очень молодо. Шикарный британский юмор бездельника в стиле “я буду читать час двадцать, после чего устану, начну нести чепуху, после чего еще двадцать минут я буду вам досаждать и после этого отпущу по домам”. Читал очень легко и непринужденно, но только с экономической точки зрения. Считал интегралы и арифметику с такой скоростью, что позавидовал бы любой компьютер. Рассказывал много из индустрии и приводил шикарные примеры, иногда был непоследователен и ссылался на хендаут. Принципиально писал черт те какими маркерами, что сразу же вылечилось вручением свежих маркеров, за которые он раз сто сказал спасибо в течение семестра. В целом приятное впечатление правильного британского лектора.
Риск-менеджмент: Хуберт.
Невзрачный лысый бородатый, но очень молодой британец. Бог ведения лекций. Ни убавить, ни прибавить. Читает с заметок, пишет идеально и еще лучше говорит. Предложения повторяет дважды, один раз сказав общими словами, другой раз четкой формулировкой. Темп такой, как будто он сканирует твой мозг и нежно добавляет туда по чуть-чуть. В этом году издал книгу, которая продается на амазоне и whsmith, которую по получении собираюсь у него подписать. То, как он рассказывает материал не переплюнуть вообще ничем. Даже Danny Quah бы понял сразу что Хуберт крут. Сходил к нему на консультацию и лишний раз убедился в его крутости. Из минусов: не очень разносторонний, как, например, Бакстер, который выдает информацию из поля знаний от социологии до квантовой механики. Но свой предмет знает идеально. Доказал пару моментов, которые до него никто не доказывал, что заняло у него 10 страниц и получаемо по email запросу на его коллежский адрес. Выбрал Хуберта себе супервайзером, надеюсь его оставят.
Вот вроде и все текущие профессора. Были еще на подготовительных курсах, но я о них практически ничего уже не помню. Один из них — director of executive education. Очень хорошо и правильно говорит, приятный дядька, Сандип Капур, индус. Он мне и звонил по поводу итальянки-Бречии с ее проблемами в преподавании.