Дорога Гранада–Валенсия совершенно идеальная. Она пустая от того, что платная и с великолепным асфальтом, поэтому даже на высокой скорости можно наслаждаться окружающим ландшафтом. Довольно высокие горы неспешно проплывают мимо, как будто едешь на поезде, а не за рулём. Я – дорожный шовинист, плохо отношусь к дорогам Франции и Бельгии, потому что они прямые и плоские – невозможно скучны. В Испании я не встретил ни одной скучной дороги – постоянные подъёмы и спуски, повороты, мосты и тоннели. В таких дорогах есть любимое мной британское правило – дорога должна быть живописной. Уверен, что дорога Гранада–Валенсия круче, чем “Оушен Драйв” – шоссе номер один из Сан-Франциско в Лос-Анджелес. Я всё ещё не люблю Америку за её сомнительный набор эмигрантских культур, хотя очень надеюсь, что когда-нибудь моё отношение к ней изменится в лучшую сторону.

Валенсию всегда считал таким избитым туристическим местом, в котором почти все были и думают, что знают о нем всё. Изначальное отношение к Валенсии у меня было совершенно негативное, потому что увидеть что-то новое для себя я не ожидал. На самом деле это моё ожидание оказалось полной ерундой. Валенсия – это тот город, в который нужно приехать, когда там нет туристов, насмотреться, сойти с ума и мечтать всю жизнь туда вернуться. И даже поселить там свою тещу, чтобы выращивала внуков в радости и красоте.

Предыдущий раз я был в Валенсии полтора года назад, в сентябре 2015-го. Тогда, спасаясь от сумасшедшей жары, я случайно свернул в попавшийся по пути музей с заманчивой табличкой “бесплатно и кондиционированно”. Это оказался музей Museo del Corpus, где я увидел огромные фигуры кукол, выполненных с фантастическим мастерством. Вернувшись домой и не зная, что гуглить, я набрал “giant figures Valencia” и мне попался на глаза совершенно другой фестиваль, чем тот, про который был изначальный музей (Корпус Кристи). Меня удивило то, что оказывается в Валенсии есть обычай празднования начала весны, по сути что-то типа масленицы или проводов зимы. И вот именно тогда зародилась мысль о том, чтобы увидеть этот праздник своими глазами. Собственно посещение этого фестиваля и стало главной целью нынешней поездки в Испанию.

Лас Фахас проводится с 15 по 19 марта. Наиболее заметной его частью являются выставляемые на обозрение всех желающих огромные скульптурные композиции из папье-маше. В течение всего праздника проводится осмотр фигур членами жюри. Одна из кукол объявляется победительницей и не подлежит сожжению, её так и называют Ninot indultat. Её хранят в музее праздника, рядом с другими фигурами, которые собирали здесь с 1934 года.

Лас Фахас не так известен, как карнавал в Рио, при сравнимости масштаба. В течение целой недели по городу ходят костюмированные шествия, днем гремят канонады, по вечерам взлетают фейерверки, а заканчивается все массовым сожжением скульптур.

Количество артистических личностей на улицах в эти дни просто запредельно. Я готов приезжать сюда, если не каждый год, то хотя бы раз в три-четыре года, чтобы попасть в эту атмосферу добра и веселья. Это буйство искусства никогда не изживет себя, так как фестиваль пропагандирует базовые, неизменные ценности. Лас Фахас – это празднование семей, соседей, которые живут рядом и знают друг друга всю жизнь. Люди рождаются, участвуют всю жизнь в этом фестивале, стареют, умирают, а идея Лас Фахас живет. В 2016 году он был добавлен в список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО, в котором ранее появилось бельгийское пиво (а от России в 2008 – якутская мифология). 

Первое, что увидел попав в зону фестиваля – это фигура матери с ребенком на сердце. Сразу бросается в глаза недиснеевская мультяшность – большое разнообразие форм выражения, при изначальном ощущении гладкости линий и обтекаемости сюжетов. Вокруг громадное количество народа – для них это главный праздник в году.

Есть и живые скульптуры. Сначала думаешь, что как в Британии, где в основном нелегалы, работающие в людных местах и пытающиеся как-то себя прокормить, но здесь качество живых скульптур повыше, а отношение людей к ним теплее. Мне кажется, что здесь больше местных жителей выступает в роли таких артистов.

Начинается фестиваль с исторического парада. Представители каждой коммуны выходят из тентов, поставленных на своих улицах и площадях. Впереди едут девочки в платьях, за ними мамы. Затем идут религиозный и комедийный парады, которые я не смог осилить, выбрав только тот, который мне показался наиболее красочным.

Вторая важная составляющая фестиваля – скульптуры из папье-маше. Всего коммун, участвующих в фестивале 700, их членами являются около двухсот тысяч человек, это четверть населения Валенсии. В фестивале скульптур принимают участие около 350 коммун, выставляя по одной большой и маленькой скульптуре. Всего это около 700 серьезных объектов искусства. Помимо скульптур коммуны выставляют на фестиваль свои костюмированные группы и оркестры. В группе около 20-40 детей, столько же взрослых и еще столько же музыкантов в оркестре. Я бы предположил, что одних качественных музыкантов на фестивале около десяти тысяч человек.

Складывается впечатление, что на каком-либо музыкальном инструменте способен играть буквально каждый житель города. Количество людей, которые могут рисовать, делать папье-маше, костюмы и играть на музыкальных инструментах настолько огромно, что если раньше я просто думал, что неплохо бы, чтобы мои дети жили в Валенсии, то теперь мысль о неизбежности выселения сюда наследников стала маниакальной.

Внешний вид скульптур фантастичен. Они делятся на два размера: major и infantile. Но и в этих двух типах есть более крупные фигуры, есть попроще. Всего что-то около шестнадцати категорий, в основном по размеру бюджета, потраченного на возведение.

В историческом параде за принцессами и их мамами идут… мне кажется, что пираты. Костюмы настолько разнообразные и с такой высокой степенью детализации и историчности, что нужно изучать значение каждого из них. Я не ожидал, что у мальчиков в Валенсии так много смелости, чтобы надеть, по современным меркам, практически девичьи наряды как по материалам, так и по крою.

Когда смотришь на этот праздник жизни, возникает желание ковыряться в литературе, пока не станет понятно – откуда такие бубенцы на носках, почему есть элементы похожие на шотландские, почему повязка на голове, белая рубаха и жилетка, почему у девочек такие пышные юбки, почему такие цветастые ткани, какой магазин штор они разобрали, чтобы пошить себе платья.

Стоишь, обескураженный, а вокруг все шумит и двигается. Мальчики в шортах и кружевных носках, девочки в красивейших платьях и с удивительными прическами, мужики в повязках на головах и в юбках с бубенцами на ногах. А все это ещё происходит на фоне неописуемой архитектуры Валенсии, практически до отказа заполненной цветными скульптурами на основных перекрестках.

Видно, что коммуны отличаются друг от друга кроем костюмов, дороговизной и орнаментами ткани. Отличаются лица, цвет кожи и волос. Есть группы, где в основном дети, в других – больше стариков. Маленькие дети выглядят скучающими, постарше – подростки ведут себя оживленней, а взрослые и старики забавно миксуются между собой и можно даже сказать, что активно тусят. 

Барышни несут детей на руках – расстояния большие, дети не выдерживают. Много колясок, в которых они везут принцесс. Принцессы быстро выдыхаются, но машут, радуются, и тут же плачут. Взрыв эмоций совершенно невозможный.

Пытаясь немного отдохнуть от постоянной провокации эмоций, уходишь на боковую улицу и смотришь на маленькие фигуры инфантиль, которые кажутся отступлением от этого праздники жизни, и понимаешь, что глубина восприятия и сатиры и здесь бесконечна. В разных районах сатира разная. Кто-то говорит об уровне повыше – событиях истории, через призму времени. А кто-то о проблемах попроще – о том, что наболело или является частью повседневности.

А все это в целом – сочная, богатая культура. Мне казалось, что Испания – бедная, ленивая страна, где никто не работает. Но в Валенсии нет смысла говорить об этом. Здесь важен совершенно другой аспект – люди умеют радоваться жизни. Они тратят большую часть своего времени на то, чтобы интересно проводить время. В Лас Фахас главное всё же то, что все построено вокруг детей, они сильно вовлечены в процесс и скорее всего пронесут желание участвовать в фестивале через всю свою жизнь. А из этого может быть и вынесут урок, что жить нужно сегодня, а не когда-то потом, как многие известные нам примеры.

Мальчики несут флаги со всеми регалиями и наградами коммуны перед собой. Не чувствуется ощущения фальши, которое повсеместно встречается в той предыдущей моей жизни. Милые барышни, которые выросли в Валенсии с таким фестивалем, с удовольствием сошьют платья и своим дочерям. С точки зрения костюмов – Лас Фахас это средневековый исторический фестиваль, а значит точному виду каждого костюма можно найти объяснение.

Сатира в фигурах, если верить википедии, началась в 2005 году. Впервые тогда появились Шрек и Джордж Буш, в 2012 уже участвовали Обама и Леди Гага, потом нашёлся и Путин. В принципе, если присмотреться, то и сейчас в некоторых из около семисот композиций угадываются подобные персонажи. Остра тема Германии, раскола Евросоюза, Трампа, отношений с Америкой и поведения России. Но это не главный фокус. Больше всё же про сказочные и бытовые события.

Праздник в эти дни идет непрерывно. Каждый день в 8 утра оркестры по всему городу начинают играть зажигательную музыку, передвигаясь при этом и в метро, и по улицам. Настроение поднимают волнообразно.

Новое утро, в Валенсии снова начинаются мелкие взрывы. Это дети, получив от родителей подарок в честь праздника – коробочку с пиротехникой, ходят и непрерывно взрывают петарды и комочки с порохом. Если надоедает этот шум, можно укрыться где-нибудь в ресторане или в музее. Самые громкие выстрелы – это серии петард, подвешенных над асфальтом. Их готовят специально обученные дяденьки.

Идеи создания сказочных фигур для Фахас рождаются задолго до их появления на улицах Валенсии. В течение всего предшествующего года участники команд собираются в определенных местах, где обсуждают и демонстрируют проекты будущих кукол.

Завершающая церемония фестиваля – возложение цветов к монументу Пресвятой Девы на площади Вирхен. В магазинах для цели возложения продаются специально подготовленные букеты нужного размера, сорта и цвета.

С 1942 года проводится конкурс больших фигур. При определении фигуры-победителя принимается во внимание все – тематика, материал, трудоемкость и расходы на изготовление фигуры. Коммуна, которая участвует дольше всех в основном конкурсе Secció Especial делает это уже в шестьдесят второй раз. Какая конкретно – выяснить не удалось, слишком мало информации на английском, почти все на испанском.

Центральная композиция всего праздника – это большая ракета, которая подсвечена разными цветами. Сожгут и её. Мне непонятно, как город все это потушит и насколько профессиональные пожарники в этом городе. Найти, были ли за историю праздника серьезные пожары, мне не удалось.

Из “живых” скульптур довольно реалистичен Христос, несущий свой крест. 

И очень милый динозавр на поводке, которого держит ребенок.

Тут же вечно падающий официант, который очень нравится детворе.

Шикарная архитектура Валенсии требует отдельного рассказа. Мост из лесов нужен, чтобы переходить над парадом, не ожидая пробелов в потоке участников.

Громадные скульптуры совершенно неописуемы, у каждой есть свой интересный сюжет. Особо радуют водяной царь, русалки, морские обитатели.

Какие-то сказочно-восточные мотивы, с арабскими красавицами в шелках и блестках.

Очень интересная композиция на центральной площади, где королева сталкивает короля. Она символизирует революцию в шахматах. В 1475 году три валенсийских поэта создали поэму о любви, которая представляет собой описание первой шахматной партии, игранной по современным правилам, когда главной фигурой стал ферзь.

Фахас инфантиль – маленькие фигурки, они тоже очень классные, особенно если пытаться понять, что они символизируют. Это не всегда получается, тогда можно начинать учить испанский, читая объяснения на табличках.

С юмором у валенсийцев полный порядок. Эти колоритные фигуры из Мулен Руж очаруют любого.

Всё это отвлекает немного от достойной архитектуры над головами.

На одной из площадей готовят торцевую стену дома в качестве экрана для проекции. 

Чтобы отвлечься, зашел в церковь, а там несмотря на буйство снаружи тихо и идет служба. Как и в любой довольно религиозной стране, церковь очень впечатляюще декорирована.

В Валенсии правда можно устать от количества и разнообразия деталей. Только успокоишься на тему балконов и лепнины, как попадается какая-нибудь классическая малая форма в виде приятно подсвеченного фонтана (и конечно бомбочки, летящей в него от мелких непосед).

У Тревелоджа, где ночевал в этот раз, скульптуры попроще. Но все равно видно, что местные старались максимально.

Вдох-выдох, немного валерьянки, чтобы успокоить расшатанную психику и обратно на увлекательные местные улицы. Особо богатые коммуны, вместо того чтобы ставить тент, просто снимают рестораны и устраивают праздничное угощение для своих граждан. 

Каждая коммуна обязательно организует для себя пространство для празднования, разводит огонь прямо на дорожном полотне и готовит паэлью.

Очередная скульптура – всадник без головы, с тыквой вместо черепа, на курице, из которой вываливаются тыквы поменьше. Рядом девчушки 4-5 лет, азартно подрывают бомбочки. Мне казалось, что это больше мальчишечья забава, но банальный подсчет показал, что девочек, взрывающих петарды в Валенсии значительно больше.

Пиратская тема популярна не только в костюмах, но и в Фахас тоже. До этого мне казалось, что это исключительно привилегия Британии.

К ночи количество народу на улицах только увеличивается. Уличные артисты не сдаются – можно с Симпсонами присесть посмотреть телевизор.

Фахас празднуют даже и в хлебном магазине, оригинальные хлебные скульптуры скорее всего будут съедены, но пока красуются в витрине.  

Сравнивая центральные и спальные районы, дошел до Города наук и искусств. Будучи скептиком относительно Калатравы в Валенсии пару лет назад, теперь я убежден, что это надо увидеть вживую.

Это новый совершенно отдельный, ничем не похожий на другие, взгляд на архитектуру. Калатрава крут на грани невменяемости.

Люди стремятся приезжать сюда летом, а я считаю, что нужно наоборот ехать, когда мало народу, и все это великолепие можно рассмотреть детально.

Пожалуй, последнее, что после Фахас и Калатравы меня радует в Валенсии, это вот этот рынок. Один из его фасадов делал Гауди, каталонец, не валенсиец.

На одной из улиц в ресторане, прямо на проезжей части оркестр присел на привал, видимо, на ланч.

Красный лондонский автобус, которого уже не найти на улицах британской столицы, привез немного уличной еды.

Оскар был довольно спорным в этом году, не удивительно найти скульптуру и о нём.

Остаться на сожжение не смог – лишний день аренды машины и перелет в другое время были существенно дороже.

В Барселоне сразу от возврата машины меня забрал клиент на рабочую встречу. Обед с видом на море, разговор о местной жизни, британских школах в Испании и планах на будущее. Было время, когда я себе даже представить не мог, что в принципе, почти в каждой европейской стране меня могут встретить и покружить несколько часов – приятно. На Барселону в этот раз не осталось времени совсем, поэтому лишь небольшая пробежка до Саграда Фамилия. Её еще не закончили, видимо, Гауди в следующей своей жизни её будет достраивать.

Семь дней, 2700 км, около десятка городов, пара новых территорий. Переваривать придётся всё это довольно долго и многое не удалось рассказать. Тем не менее, то, что даётся все сложнее, сделать удалось – мир в очередной раз в моей голове перевернулся. Испания в какой-то момент уходила из списка любимых стран, но снова прочно в него вернулась. Чемодан, самолет, Оксфорд. А через месяц такой же интенсив по Исландии.