Сходил на очередную встречу вольных каменщиков в незарастающей бурьяном KPMG. Не говорите Серёге, он скажет, что я exaggerate a lot the quality of those meetings, но я не перестаю удивляться, сколько даёт сочетание двух простых вещей:
- выход вечером из дома и
- игра в собаку-улыбаку.
No matter what. Есть у меня отличный товарищ, зовут Лёша. Ушастый, милый, белобрысый, но совершенно фантастический лидер и финансист. Я лично в гостинице СДМ, что в Самаре, его пьяной головой, болтающийся по полу, в мои 14 лет безуспешно закрывал дверь. А он продолжал улыбаться во всю свою акулью пасть в сто пятьдесят восемь зубов. Он улыбался, когда было хреново и когда было прекрасно. Черт его знает, почему он сменил страсть к Spice Girls (обожаю тот день, когда мы вчетвером у него дома в Новосибирке смотрели одноименный фильм) на Мэрлина Мэнсона, может быть дело в сложном внутреннем мире. Но черт побери, он улыбался всегда. Светился и был самым невероятно успешным. У него было сто миллионов идей, досрочно сданная сессия и билет на самолет в теплую загадочную страну. Для меня было целью делать хотя бы 20 % от того что делал этот худенький еврейский мальчик и я знал, что мне гарантирован успех.
И вот я уже совсем не худенький, к сожалению, совсем не еврейский мужик, в известных вам городах и весях, пишу свой вожделенный диплом. И пытаюсь не забывать что такое быть этим Лёхой — быть успешным. Но при этом сложно объяснить людям, которые не получали такого позвоночного кайфа от учёбы на любимой специальности, каково это страдать, переживать и испытывать epic fail в предмете, который изучаешь. Это как было в танцах — мозоль на пальце, не помнишь когда спал, пот льется с лица, сорвана вхлам спина, но ты счастлив. Просто потому что делаешь то, что считаешь своим. Не любил рок-н-ролл свой, но он мой. А когда он свой, то уже не важно, любишь или нет.
И в продолжение предыдущего абзаца — в драматическом "написании" диплома иногда делаю перерывы. Не только чтобы поспать, но и чтобы как следует заняться прокрастинацией, что безусловно является главным атрибутом обучения в университете. Как человек креативный и не обремененный заниженной самооценкой я занимаюсь вечерами одной из трех вещей:
- завоевываю мир
- художественно ковыряюсь в носу или
- хожу на какие-нибудь странные мероприятия
Советское воспитание и ненависть к любой форме мавзолеев воспитало во мне неприятия к любому типу сектантских учреждений. Они вызывают изжогу и пренебрежение в том экземпляре фауны, который вам сейчас печатает этот текст. Но что-то есть в Russian English Speaking Club что вызывает желание туда сходить. Но разговор не об этом. Серёга был занят и не заметил прозрачный намек пойти выпить по соседству, остальных вид на восточный Лондон не возбуждал и предыдущие триста лет, не смотря на все олимпийские подпрыгивания и вздохи. Пришлось общаться с теми, кто был вокруг. Обычно это совершенно потрясающие или фриковатые товарищи, но в этот раз (второй, если быть точным) мне как-то так сложилось, что я зачем-то выпалил пятиминутный рассказ о том, чем я занимаюсь в текущий момент в довольно критической форме. Нормальные девушки в этот момент увлекаются рисунком обоев и волосами в ухе рядом стоящих людей, но как бы тут не так. Когда прозвенел колокол (да, все же есть некоторые сектантские особенности, жаль без балахонов с колпаками) девушка на туземном наречии произнесла отчетливо "мы продолжим этот разговор позже".
Учитывая то, что конец света ближайший в декабре, то позже не означало "лет через шестьдесят". Девушкой, которая знает, как выглядит зеркало, но лишь слышала, что существуют такие понятия как "ночной клуб" и "шоппинг" и при этом не вызывает желания отгрызть руку, которой прикоснулся к ее плечу, конечно же вызывает желание продолжить разговор. Да, хорошо бы если бы она сразу призналась что она кондитер, это сделало общение бы сразу в тысячу раз проще, но в остальных случаях все равно можно развить события до выяснения того, чем она занимается. Нет, я не говорю об иммитации процесса воспроизводства животного вида. Я говорю о работе.
Мы постояли у двери разграничения зон безопасности, проехались в лифте и лишь перед дверью-вертушкой из скребонеба я услышал фразу "я занимаюсь риск-менеджментом". В такие моменты у меня всегда на секунду появляется женский детородный орган, падает и тут же исчезает. Как исчезают и слова для описания конфузно-скорбной ситуации, в которой я оказался в предыдущие полтора часа. Человек, работающий в Свис Кредит в команде риск-менеджеров и реально отличающий ВаР от РискМетрикс слушал мою белиберду про диплом и возмущения о необходимости искать уточнения в модели ГАРЧ чтобы рисковая мера все же работала. Сделав реверанс, ту де па и через место анде дан я как Джеймс Мишестевич Бонд начал выплескивать из себя вопросы про то "как же оно все таки работает". И с видом литографа-микробиолога в стадии окончательной аспирантурности она произнесла "ну так и работает, оцениваешь дериватив, присобачиваешь по инструкциям расчитанный риск, смотришь регуляторные требования, стараешься протащить через файненшал асорити" или на туземном "пъайс э бонд, калькуейт зи ъиск эн тъай ту комплай'из ол зоус ъегулейшнс".
Короче — счастье. Это как снусмумрик встретил другого снусмумрика. У того второго нет длинных блондинистых волос, ноги совсем не от ушей и она не говорит томным голосом прожжённой жизнью модели, снисходительно понимая, что бентли ты ей свежий завтра не купишь. Наоборот. Мило мыша рядом с тобой и думая, то ли под колеса броситься, как в сериале "Не родись…", то ли пересказать тезисы к кандидатской, она честно тебе, пузотелому Джеймсу Бонду, еле успевшему перескочить в джинсы из треников, пересказывает как же оно же так там устроено. Ты так колесом грудинку, прячешь жир в места, где он еще прячется, рассказываешь небылицы, сильно прилизывающие неопрятную реальность своей жизни в предыдущие пять лет. И пытаешься на эти стабильно пользующиеся спросом рассказы выпытать из неразговорчивого создания еще немножко информации о будущей профессии…
Оставил имэйл, надеюсь прочитать хотя бы пару строк на тему "мы тебя помним, не сдохни, Склифосовский."
А между тем, масоны сегодня были прекрасны. Давали речь на полтора часа в двух актах с продолжением. Как говорить не просто красиво и эффективно, а так, чтобы Джереми Кларксон съел свой галстук. Потрясающе, но рассказывать об этом не буду. Лучше скажу, что послезавтра иду сдаваться на National Insurance (это не так захватывающе, как получение Костей-МоскоуОстров британского паспорта, но в масштабах моей микровселенной примерно как нахождение новой хаты). Тогда же откроют Emirates Air Line (канатную дорогу из Северного Гринвича в Лондонский ВДНХ), а вечером The Cook, The Theft, His Wife идут на Франкенштайна в исполнении Шерлока-Всемогущего, правда в записи, на Ковене, и в тухлом кинотеатре, но все же событие ничем не хуже, чем концерт Славы Сэ на рижском взморье. Будем вздыхать глядя на гений Бонифация Учпучмака и мечтать о хорошей жизни.
=Ваш дедуля
P.S. А пока всем, кто ждёт желчи по поводу экзаменов — запасайтесь терпением, сидр я пью редко и писать по сей причине на пространные темы не тянет. Думать приходится по диплому столько, что квадратура математики из ушей уже не торчит. Мирно сидит себе внутри и говорящим котом раз в неделю смеётся надо мной во снах.